Капитан Филибер - Страница 85

– Между прочим, Николай Федорович, мы этот мотоцикл у есаула Хивинского на один день взяли. Нехорошо выходит, отдать надо!..

– Правда? Отдать? «Harley-Davidson», модель 18-J 1916 года? Просто так взять – и отдать? Я, Сергей, на «макаке» отцовской ездить учился, а тут – модель 18-J, двигатель «V-Twin», 1000 кубиков… Эх, дура Гамадрила, принцессу ей подавай, цепь золотую через пузо… И не спрашивайте меня, кто такая Гамадрила. Вы же шпион, Аллен Даллес, вот и разбирайтесь!..

Черная степь, белая под лучом фары дорога. Гнать, гнать, гнать, все равно никто не встретит, не перехватит, ГАИ и в помине нет. Мотоцикл с коляской, даже с пулеметом, не перевернемся и от лихих людей отбиться сможем. Только нет здесь никого, мы – самые лихие. Целься в грудь, маленький зуав!.. Надо бы к Згривцу заглянуть, к ребятам. Неделю не виделись…

«Над Доном угрюмым ведем эскадроны…» Нет эскадронов – сотни, а то и просто отряды, ватаги, как при Булавине. «Благородия» отменили вкупе с «превосходительствами», «нижних чинов» тоже нет. Только «доброволец», а то и «брат-доброволец». Чернецова в глаза «товарищем полковником» называют, он уже не морщится, привык… Так и было, Река Времен течет правильно, в Верхних округах даже советы не разгоняют, того и гляди, Донской ЦИК создадут. В «реале», в моей Истории, все изменилось, когда пришел Краснов, а потом и Деникин. Эти без лампасов и полного титулования не могли, вот и остались в памяти поручики Голицыны в аксельбантах и золотых погонах. Тройки проносятся к «Яру», шальные цыганки заходят в дома…

– Гамадрилой, Николай Федорович, вы называете путешественника в Прошлое, вроде Янки, про которого Твен писал. Чем-то он вам сильно не полюбился… Ну, не гоните, прошу вас! Николай Федорович, если уж я – шпион, то позвольте доложить. Согласно вашему приказанию беседовал с его превосходительством Походным Атаманом. Евгений Харитонович дал согласие на создание разведывательного бюро при штабе. Главным будет какой-то полковник, он еще на Германской партизанил, вместе с Чернецовым. Меня прочат в заместители по агентурной работе, и я хотел спросить… Не гоните, Николай Федорович! Угробимся же!..

– А почему бы не гнать? Эх, прокачу!

Не знаешь ты, Принц, что такое «защитка» в режиме «С». Сейчас она вроде крыльев, поддержит в крайнем случае… А Гамадрила глупая с ее комплексами работника советского НИИ ничего не понимает – ни в колбасных обрезках, ни в Q-реальности. Вот зачем она нужна, моя реальность: донская ночь, великий и страшный год 1918-й, бешеный «Harley-Davidson», модель тоже восемнадцатая, с буквой «J». И не парьте мне мозги вашим Василием Ивановичем, который в бурке. «Впереди, на лихом коне!» Хрен там на коне, на авто начдив ездил, с ветерком. Это при батьке Сталине, когда мотоциклы кончились, начали про лихую конницу сказки рассказывать. И про человека с ружьем. Ружье пусть для МХАТа остается и для детских книжек. Автоматы Федорова бы достать, чтобы сразу на батальон. Или хотя бы чертежи. Африкана Петровича надо озадачить, он головастый, сразу выгоду поймет.

Здесь, на Дону, «белых» нет. Сергей еще не понял, даром что Espia Mayor, и Голубинцев не понял, они не учили историю КПСС и «Очерки русской Смуты» не читали. Это для меня настал конец света, конец привычного Мира, конец моей Истории.

«Четвертые сутки пылает станица, потеет дождями донская весна…» Даже о песне спорить не будут. Ее не споют, а когда споют, то совсем иначе. Товарищ урядник, нарежь, братец, сала, налей самогону, товарищ казак!..

Если правда, если Деникин убит, если «добровольцев» уничтожили на екатеринодарских улицах, если Автономов сумел их отрезать от степи… Бабочка Брэдбери взмахнула крылышками, нагнала ветерок. Не погиб Корнилов в предписанный срок, пролетел снаряд мимо, отнесло ветерком на сотню саженей. Ох, как мечтали о этом наши «романтики»! Ах, Лавр Георгиевич, Лавр Георгиевич, Белый Рыцарь! Радуйтесь, выжил ваш рыцарь, повел армию на лобовой штурм, стратег херов. Амба «добровольцам», не войдет в столицу Белый полк, не воевать полку, не спорить моим современникам о ширине канта на «цветных» погонах. Непонятно, что будет – и будет ли вообще, но предписанной Истории с «белыми-красными» уже нет. «Не падайте духом, поручик Голицын!» Конечно, если все это правда, разведка и ошибиться может, но если правда…

Эх, Антон Иванович! Кого и жалко из всех, то вас одного. «Раздайте бокалы, поручик Голицын!» Помянем Юла Бриннера, хороший был человек…

Нет Голицына. Нет бокалов. Нет «белых».

– Николай Федорович! Если вам надо, я пошлю одного толкового парня на Кубань, у него родичи в Екатеринодаре. Пусть узнает все про Корнилова и «добровольцев». Только зачем это нам? Обычная военная авантюра не слишком умных полевых командиров, как вы их называете. С Корниловым не было смысла сотрудничать. Для левых, республиканцев – он беглый преступник, мятежник. Для монархистов – смертный враг, Государыню арестовывал.

– Как я их называю… Все-то вы помните, Сергей, все-то вы знаете. Быть вам генералом!..

Ничего, что бензином пахнет, не травой. Люблю запах бензина. Детство, поездки на юг, дедова «Победа»… А траву пусть Шолохов нюхает, мне этот гербарий без надобности. Ненавижу патриархальщину, лапти, «гой еси», деда Щукаря, онучи, портянки, капусту в усах… Хивинский – умница, первым делом даже не о броневиках подумал – о цистернах для бензина. Надо было еще и подпалить все запасы в Новорчеркасске и Ростове – а заодно склады с огнеприпасами рвануть. Чайковский, увертюра «1812 год»! Испугались! Митрофан Петрович чуть в обморок не упал… Здесь еще не знают, что такое тотальная война. Вы хотите тотальной войны? Да, да, господин рейхсминистр!.. Будет вам тотальная!..